ПРЫЖОК ЧЕРЕЗ ОКЕАН. Автор АРКАДИЙ КВАШНИН - Документальная повесть. Часть 8

(Продолжение. Начало в №№ 11, 14, 17, 20, 24, 26, 28—29, 31).

Тихая заводь, уютная постель — это очень хорошо. Но у нас свои дела, своя работа, которая требует мужества и терпения. Спасибо, бухта Торки, за гостеприимство, мы уходим в океан, в свой далекий путь.

6. КАПИТАН ПРИНИМАЕТ РЕШЕНИЕ
Ночью творилось что-то необыкновенное. Бортовая качка, видимо, достигла своего апогея. Все чувствовали ее и головой, и подошвами ног, особенно когда ложились на отдых. Это был не сон — мучение.
На судне опять все ожило. Не замкнутая на штормовку дверь стучала громко и яростно. Плохо закрепленные предметы — телефон, пепельница — летели со стола с такой скоростью, будто их выпустили из пращи. Серебряным звоном звенели графин и стаканы. Иногда траулер, «запнувшись» о крутую волну, вздрагивал. И мелкая дрожь пробегала по его телу от носа до юта, оставляя в душе тревожное чувство.
Волны захлестывали иллюминаторы.
Одиннадцать баллов. Когда я утром, поднялся, то голова шумела, как после страшного похмелья. С трудом оделся, вышел из каюты посмотреть, что же творится кругом. По коридору пройти трудно: сила инерции так плотно прижимает к переборке, что невозможно оторваться — ждешь обратного момента качки.


Боцман Виктор Абашин.

Открыл дверь, выходящую на верхнюю палубу. Боже милостивый! Ужас овладел мной. Такого хаоса мне видеть не доводилось. Моря, в нашем понимании, не существовало. Линия горизонта отсутствовала. Кругом бурлила, пенилась и клокотала огромная масса воды. Волны вздымались горами. Если судно пропадало во впадине, то, казалось, оно провалилось в водяную яму. С гребня волны траулер скатывался, как с горки, И само море напоминало холмистую местность, по которой летела водяная пыль.
Слева от нас шел СРТР-9122, с которым мы встретились в бухте Торки. Наблюдаю за ним. Вот он взлетает на гребень волны — и весь на виду, словно на горке. Еще один момент, и траулер проваливается во впадину. Даже клотика мачты не видно.
Таков он — настоящий шторм ...
В штурманской рубке капитан и старший помощник. Лица у обоих осунулись, взгляды тяжелые, напряженные.
— Скорость три узла, — заметил капитан, обратившись ко мне.
В этот момент очередная волна, прыгнув через полубак, раскатилась по палубе, и ударившись о стенку рубки, захлестнула взметнувшейся водой все стекла.
Мне стало жутко.
— Дает! — по лицу старпома пробежал нервный тик.
— Придется молотить носом на волну, — вздыхает Николаич. — Все равно никакой скорости. Да и чай попить надо.
Повернули носом на волну. Бортовая качка пропала сразу. Осталась килевая. Мотает чуточку меньше. Судно, то периодически вздымается на гребень, то срывается вниз. Такая качка переносится легче,
В салоне на столах подняты бортики, а столы накрыты мокрыми простынями. Это для того, чтобы не ездила посуда.

(Продолжение следует).