Памяти Николая Степовикова. Щедрость души рыбацкой – 15 08 1971

Зампред Президиума ВС ЭССР Ансберг А. вручает орден Трудового Красного Знамени мастеру добычи Степовикову Николаю 14 июля 1971

В конце войны, когда Николаю было лет восемь, мать отпустила его на Каспий , к дяде, рыбаку Павлу Яковлевичу Степовикову. Отец-то не вернулся с войны, а у нее осталось пятеро - один другого меньше.
Рыбацкая шаланда стала для мальчика колыбелью, а сети с иглицей да вентаря - игрушками. Других-то игрушек он не видывал! Помогал дяде Павлу чинить неводы, перетаскивать на причал корзины со ставридой, белорыбицей, камсой...
Едва окончив очередной класс, отправлялся Коля на все лето, до сентября, на Каспий.
Но рыба - рыбой, а о "настоящей профессии" напомнил ему дядя Павел.
- Глянь на меня, племяш, - говорил он иногда вечером у костра, помешивая хворостиной уху в котелке. - Век я прожил у моря, а чему обучен? Белорыбицу за хвосты таскать из невода? Иглицей да зюзьгой орудовать? Надо тебе настоящее дело, а это - про запас...
И поехал Николай в Ростов-на-Дону в ремесленное училище "Ростсельмаша". Глянули там на его плечи - косая сажень - и решили: "Быть тебе кузнецом".
И через два года стал рыбак кузнецом. Но, как оказалось, не на век. Жилистый Колька-помор и кузнец превратился в Николая Николаевича Степовикова. И в военкомате, когда пришел срок, знали, где такой вот больше сгодится. Конечно, в Военно-Морском Флоте!

Новый матрос траловой команды СРТ-4545 Николай Степовиков оказался на редкость толковым парнем. У страшего мастера добычи Ивана Бруева наметанный глаз, он знает толк в сметливых ребятах. И он сказал себе: их этого малого сделаю я мастера, не будь я Иваном Бруевым.
Иван был немногословен, лекций не читал и отметок не ставил. Огрызком карандаша на фанерном ящике из-под сигарет он начертил трал со всеми его причиндалами и сказал:
- О своих каспийских вентарях накрепко забудь, парень. Трал сейчас волочится за нашей кормой на глубине триста метров и загребает по пути косяк, какой ни тебе, ни твоему дяде никогда не снился. И тысячью вентарей не возьмешь!...
А Николай никак не мог оторваться от туго натянутых стальных ваеров, уходящих за корму. Что-то даст первое траление?
- Так вот...
И учитель водил пальцем по фанере, втолковывал, где что находится и как оно вооружается, прежде чем уйти в глубину океана.
Через пару дней Иван вдруг спросил:
- А вот, ежели доска пойдет юзом. Ну, скажем, начнет наподобие плуга вспарывать грунт, что тогда?
- Вода взбаламутится, и рыба разбежится.
Иван пытается рассердиться, но видит хитрую улыбку ученика, и оба хохочут.
- Ну и шутник ты, Коля.
- Да уж сколько раз, Иван, ты мне объяснял это. Дохлая камбала, и та поймет.
- Нет, ты все-таки повтори.
- Так вот. Если траловая доска зацепится, скажем, за топляк, за камни или зароется в грунт, сила сопротивления на один из ваеров увеличится, и он запросто растянется, окажется длинней соседнего. Получится перекос, рыба в трал не пойдет.
- Постой, постой, так я же о растяжении ваеров тебе еще не рассказывал!
- Ну и что? А книга "Траловое дело"?
- Молодец. Все правильно.
- Хорошо, если зацеп будет обнаружен, - продолжал ученик. - А если доска проволокла какой-нибудь топляке или груду камней, а потом освободилась от препятствия, все будто пошло хорошо, а ваера-то уже стали, тю-тю, неравными!...
- Что тогда? - подмигнул ученик учителю.
- Хитер ты, Коля... Да, это опасная штука... Что тогда? - всполошился вдруг Бруев. - А тогда, ничего не подозревая, небдительный тралмастер будет скрести дно океана и раз, и другой, и все впустую...

После первого рейса Николая перевели на СРТР-9031, капитаном которого был Фридрих Тамм, пионер тралового лова в Эстонской флотилии. И когда Степовикову объявили, что пойдет он уже тралмастером, Николай растерялся. Хватит ли умения?
Разыскал своего наставника Ивана Бруева и поделился сомнениями. Иван выслушал, помолчал.
- Значит, побаиваешься?
- Как же без тебя, Ваня? А вдруг...
- Не падай духом, дружище. Я верю, все будет хорошо. Но ты напрасно раскис. Я тоже иду на тридцать первом старшим мастером добычи, потому что твердо решил сделать из тебя не просто мастера, а отличного мастера, понял?
После долгого и трудного рейса Иван Бруев сказал:
- Ну, Коля, теперь я с тобой расстаюсь. Вот тебе мой совет: не таи от других то, чего достиг.
Николай Степовиков плавал с капитанами Чеботаревым, Сериковым, Козиным, Пироженко, а с Чесноковым сделал шесть рейсов подряд. На пятнадцати судах плавал Степовиков, давно стал старшим мастером добычи, но до сих пор помнит наставление своего первого учителя: "Не таи от других...".
И не таил. На каждом судне оставлял достойного заместителя и со спокойной душой переходил на следующее.
Каждому говорил на прощание:
- Не таи от других того, чего достиг.
И эстафета рыбацкого опыта пошла гулять по Атлантике. Жалко, нет таких приборов, которые бы смогли измерить щедрость души человеческой.
И еще одна деталь. Как бы трудно ни приходилось, из каждого рейса каждое из пятнадцати судов, на которых плавал за эти годы Степовиков, в порту встречали с духовым оркестром.

Траулер капитан Игоря Падалко вырвался вперед в отряде флотилии. По всему морю разнеслась молва о Николае Николаевиче Степовикове. С моря летели радиограммы за подписью другого Николая Николаевича - Ермолаева, заместителя начальника экспедиции по политчасти. Скупы радиострочки, разве могли они рассказать обо всем, что произошло на промысле? Оставалось догадываться, что оба Николая Николаевича встретились в эфире на промсовете капитанов и быстро договорились. После этой встречи Степовиков начал радиоконсультации для всех, кого беспокоили неудачи, для всего промысла. В 15.00 его слушали латыши и литовцы, калиниградцы и мурманчане. И вопросы вперемежку с ответами чередой летели в эфир:
- У нас трал в порядке, рыбы много, а не идет! - кричали латыши.
- Вара, ваера почаще перемеряйте! Один наверняка длиннее другого! - отвечал Степовиков.
- Какой делью усилить крылья?
- Десять и семь десятых на восемнадцать.
Но не все доложишь по радио. Например, как делается нижняя подбора - не расскажешь. Тут надо показать своими руками. Благо Хельмут Луйдалепп уже прочно "стал на ноги", и можно было оставить судно на сутки-двое. И Степовиков перебирался с одного траулера на другой.
Возвращался довольный, хотя и усталый. Замертво падал на койку и через пару часов снова поднимался в радиорубку: промысел ждал его голоса в эфире.
Но теперь Степовиков не был одинок. В эфир выходили Иван Мартояс, Дмитрий Ченцов - большие мастера лова. Их многолетний опыт плюс новаторство Степовикова - это кое-что да значит! Один тридцать первый расходовал два с половиной трала вместо семи. А каждый трал стоит семьсот рублей!


После того, как в нашей газете появился Указ о награждении рыбаков "Океана" орденами и медалями, в редакцию стали часто звонить по поводу этого события. Просили передать поздравления награжденным. Этим очерком мы и передаем привет Николаю Степовикову по случаю награждения его орденом Трудового Красного Знамени.

К. ПЕТРОВ