|
8 марта в проливе Каттегат
Начинать писать рассказ о давно прошедших событиях - это занятие не совсем благодарное, но видно так и сохранялись для нас воспоминания просвещенных людей или людей любознательных. Во всяком случае, не было бы их и мы не знали бы многого из тех прошедших времен, о которых можем прочитать из воспоминаний людей ушедших давно в небытие, но оставивших нам так много интересного и познавательного! Написал такую многообещающую преамбулу, а события, о которых хочу рассказать, были вообще-то не совсем обычными, даже можно сказать, трагикомичными. К счастью для всех нас, рыбаков с БМРТ "Антон Таммсааре", они закончились без жертв.
Закончился для нас промысел у берегов Северной Африки две недели назад. Это был первый рейс для траулера, который мы получили на Николаевской судоверфи в сентябре 1962 года и, отработав 6 месяцев, мы возвращались домой, в порт Таллинн. Траулер работал у берегов Юго-Западной Африки, потом перешёл в район экватора, а после поднялись севернее, в районы Мавритании, где ловили рыбу под названием сардинопс. Мелкая нежирная рыбка, которая "нахально" лезла в трал и мы без всяких усилий вытаскивали до 30-35 тонн за одно траление. После голодного пайка на траление у берегов Намибии и экватора, все были довольны таким поворотом, что рыбное счастье повернулось к нам лицом. Мы должны были выполнить план по добыче рыбы, и от выполнения этого плана зависела наша зарплата. Проработали в этом районе почти целый месяц, наморозили рыбы и заполнили носовой и кормовой трюмы, где хранили мороженую рыбу. В трюмах держали минусовую температуру до -25 градусов Цельсия. После того, как забили трюма, не имели никакой возможности выгрузить свою готовую мороженую продукцию на плавбазу, да и время нахождения в рейсе подходило к концу. Капитан принял решение заканчивать промысел и возвращаться домой в Таллинн.
Самое прекрасное время на судне, когда уже все знают, что заканчивается рейс. Перебирают свои вещи, что-то выбрасывают, что-то подшивают, ремонтируют, готовятся к очередному заходу в иностранный порт, где должны получить иностранную валюту. Об "отоваривании" и посещении иностранных портов - это особый разговор, расскажу в другом рассказе, а сейчас мы идём полным ходом на Север. Зима выдалась на редкость суровой и снежной, с сильными морозами, которые сковали лед в проливах Скагеррак и Каттегат. Проливы замерзли и только ледоколы проводили караваны кораблей, которые собирались в караван по шесть-семь единиц и покорно шли в фарватере впереди идущего и ломающего лед ледокола. После жаркой Африки приход в холодные северные широты очень сильно ощущался, хотя по привычке, многие еще продолжали ходить в коротких шортах, но северный ветер уже напоминал о том, что пора менять тропические шорты на зимнюю теплую одежду. Наш траулер шёл средним ходом по разбитой ледяной шуге, лежал сильный туман, сквозь белое молоко тумана глухо слышны были гудки кораблей, которые давали все идущие суда с определенным интервалом. Мы тоже давали гудки, которые звучали среди льдов как-то печально и грустно. Изредка попадались крупные льдины, которые старательно обходили наши штурмана. Лежишь на койке в каюте и слышно, как лед скребется по стальной обшивке корабля, даже жутко становится, что такая относительно тонкая перегородка отделяет тебя от морской холодной ледяной воды, а ты недосягаем для нее... Вот эта уверенность в недосягаемости и была развеяна в один миг в это утро - 8 марта 1963 года, в Женский день. На траулере работало 6 женщин, обычно они составляли обслуживающий персонал. В это утро все они были освобождены от работ и законно наслаждались предоставленным им отдыхом.
Изображение уменьшено. Щелкните, чтобы увидеть оригинал.
ПРОЛИВЫ КАТТЕГАТ И ПАЛУБЕ
Утром, сменившись с вахты (я работал котельным машинистом), мы пили утренний чай в салоне рядового состава. Вели привычные разговоры о том, что скоро войдем в родную Балтику и как только пройдем проливы Скагеррак и Каттегат мы почти дома. Вдруг в салон вбегает третий механик Нетрепайло Николай Иванович (фамилия полностью не соответствовала этому разговорчивому механику). Кстати, наш Херсонский выпускник 1960 года, и голосом, радостным и непривычно громким, прокричал: -Братцы, держитесь, нас сейчас шарахнет в правый борт! Мы недоумённо переглянулись! Ну, что можно взять с человека, когда пошёл 7-й месяц рейса, как вдруг раздался сильнейший грохот и удар в правый борт траулера! С кружками и приборами все очутились на левой переборке салона даже не успев испугаться, и все это сопровождалось гомерическим хохотом третьего механика, который сопровождал наши крики своими матерными шутками! Мы были в шоке, ярости, было больно от ушибов, но не могли даже сдвинуться с места и бессильно ожидали развития дальнейших событий... Траулер очень сильно накренился. Все замерли, в страхе ожидая конца кренования, но в какой-то один момент крен остановился на предельной точке, и наступила тишина! В этой жуткой тишине даже истерично хохотавший Нетрепайло на мгновение замолчал, а потом коротко и чётко отрезюмировал: "А я Вам что говорил!". Стали сползать с перегородки, но идти было невозможно, хотя через некоторое время, крен стал медленно уменьшаться, и судно встало на ровный киль, в свое прежнее ходовое положение.... Изрядно испуганные, мы окружили третьего механика, который весело рассказывал: -Выглядываю я в иллюминатор с правого борта и вдруг вижу, что из тумана выплывает огромная носовая часть неизвестного судна и держит направление прямо на нас! Я не поверил своим глазам - на нас прёт такая громадина! Я выскакиваю из каюты и бегу в салон, чтобы всех предупредить, а Вы не поверили! Я же Вам говорил! Я Вам говорил! - как заведенный причитал третий механик. Вот только почему он не побежал сразу на мостик - это осталось неизвестно, хотя на верхний мостик от его каюты вёл всего лишь один короткий трап! Выскочили все на палубу и увидели, что с правого борта в корпус нашего судна вонзился огромный торговый сухогруз "Baltic sun" и его нос ударил в нашу правую носовую мачту, разворотил правую носовую обшивку первого грузового трюма (в котором был груз мороженной рыбопродукции), прачечную и носовой туалет. Удар был "удачен", если можно так сказать, потому что если бы он ударил чуть левее, то попал прямо в жилые помещения и многие из экипажа не проснулись бы вообще. А третий механик едва-ли успел бы выскочить из каюты с этой "радостной" вестью. Страха не было, но все были как-то подавлены, в шоке. Один из котельных машинистов перед этим столкновением находился в носовом туалете (который теперь был разворочен) и стоял весь белый, представляя, что с ним было бы, задержись он там дольше на пару минут! Но больше всех не повезло, конечно, прачке! В носовой части БМРТ оборудована прачечная со стиральной машиной и паровой гладильной. По судовому штату в рейс брали прачку, которая стирала бельё всем членам экипажа, а также убирала несколько кают командного состава. Вот этот удар и разворотил нашу прачечную и вывернул на лёд все простиранные вещи. На льду плавали различные предметы женского туалета. Прачка готовилась к празднику и устроила себе генеральную "постирушку". И это её счастье, что был день 8 марта! Она не вышла на работу и безмятежно отдыхала в своей каюте - иначе она плавала бы в ледяной каше вместе с этими вещами или была бы размазана по переборке! Самая смешная картинка наступила, когда несколько женщин появились на шлюпочной палубе нагруженные сумками с колониальными товарами, прикупленными на свои кровные денежки в порту Гибралтар. Этот порт в те годы был основным местом захода для отдыха и закупки моряками ковров, платков, различных материалов для продажи в Таллинне. Мы перед возвращением домой заходили в Гибралтар, где отоварили свои смешные валютные денежки. Кто купил ковёр, кто дюжину платков, а женщины закупили материал гипюр. Наши женщины подумали, что надо спасаться, но без самого ценного для женщин (иностранных тряпок), они не мыслили для себя никакого спасения! Стоило ли трудиться столько месяцев и в одночасье потерять всё... Все мы ждали, что будет дальше. Иностранец лениво отработал назад, вырвал свой почти не исковерканный нос из железно-рыбного месива нашего судна, издал громкий гудок и растаял в тумане! За это время на его палубе и из ближайших корабельных помещений не показался ни один человек. Только скорбно звучали вокруг гудки рядом проходящих судов, и наш траулер лежал посреди этого белого безмолвия как подраненная большая морская птица! Со счастливым Женским днем 8 марта дорогие наши женщины: матери, сестры, жены и дочери! Дальше начались наши героические будни в замёрзшем море. После ухода сухогруза к нам подошел ледокол и на борт поднялись ремонтники, которые приварили на место рваной пробоины стальные листы. Затем, по команде капитана, скреновали судно на левый борт, чтобы льдины не заплывали в грузовой трюм с рыбой. Вся рыба в трюме из-за попадания забортной воды смерзлась в один кусок льда. Главный двигатель и вспомогательные двигатели работали в аварийном режиме, и мы шли за ледоколом малым ходом.
ЛЕДОКОЛЫ ПРОКЛАДЫВАЮТ ПУТЬ ВО ЛЬДАХ
Так как вспомогательные котлы тоже не могли работать, то отопление не работало и все кутались в одеяла и любые теплые вещи. Питались сухим пайком и консервами, но не унывали, так как грела мысль, что скоро будем дома! Так и шли трое суток, пока не показались шпили Таллиннских ратуш и церквей. Наконец-то мы дома, а в порту из-за сильных морозов замерзла вся акватория порта. Нам выделили портовый буксир, как аварийному судну, и вскоре траулер коснулся левым бортом берегового причала. На заснеженном причале бурлила толпа встречающих родных и близких! Во время последующей стоянки в порту рыбу в первом грузовом трюме грузчики вырубали отбойными молотками, как в шахте.
Котельный машинист Акулов Анатолий.
|
|
0 |
Рыболовный флот
Транспортный флот
Перерабатывающий флот
Административный и портовый персонал
Новые фото
Лучшие фото
