Памяти Ровбут Олега Михайловича

Вообще-то побудительным мотивом этого материала послужил юбилей Анатолия Федоровича Моисеенкова и его утверждение в новой должности — заместителя начальника культбазы плавсостава. Так и предполагалось, что зарисовка пойдет под рубрикой «Наши юбиляры". Анатолий Федорович, однако, спутал все карты — от изложения своего послужного списка ушел и, о чем бы ни говорил, все сводил к мысли: жизнь человека нередко определяется стечением обстоятельств и его ближайшим окружением. Каюсь — пошла у него на поводу и не стала «вдаваться в детали его трудовой биографии. Потому что — подумалось — может, он и прав — суть не в фиксировании заслуг человека — даже если они действительно значительны, а в том, как воспринимают его окружающие люди: «своим» ли, «чужим»... Трудно задним числом сказать, как воспринимали его, мальца, хозяева дома, где, по стечению обстоятельств, в предвоенные годы разместилось семейство Моисеенковых. С высоты времени судить — должны бы были потесненные буржуа видеть в приезжих классовых врагов. Но — чего не было, того не было. Все определялось иной, нежели привычная для нас, ценностной ориентацией.
Отец Анатолия Федоровича денно и нощно пропадал на службе, а позднее, с наступлением фашистской армии — и вовсе «исчез», будучи мобилизованным на флот. Мать бралась за любую черновую работу — преимущественно белье стирала, хотя подряжалась и дрова пилить — это уж вместе с сыном. В глазах Александра Мяги, состоявшего судьей в той еще, буржуазной Эстонии, и его жены, русской белоэмигрантки, Моиссенковы, таким образом, представали такими же трудовыми людьми, как они сами. Буханка хлеба, продовольственная карточка — казалось, чего большего можно ожидать от белоэмигрантского общества в занятом немцами городе? Только Александр Мяги не отказался предпринять еще более рискованные в этом положении шаги: когда встал вопрос об отправке семьи Моисеенковых в небезызвестный лагерь Клоога, неведомо как, ему удалось предотвратить нависшую угрозу...
Может, вот так, не декларативно, а делом, исподволь прививались молодому Анатолию понятия совести и человеческого достоинства? Состоянием быта. Учебой в школе, где преподавателями были преимущественно отставные офицеры царской армии, северо-западники по духи, но ни словом, ни взглядом не обнаруживавшие совей неприязни к Советам...
Потом уже, когда Анатолий оказался в учениках слесаря на шахте Кивиыли, связала его жизнь с милицией. Совсем на короткий период, который он сам себе и определил. Время было, известно какое, — середина сороковых — и в милицию подавались люди отнюдь не только из числа тех, кто «без страха и упрека». Вот их-то школа никак не вязалась с той, что преподана была семьей Александра Мяги и собственной матерью. Анатолий подался «в бега». От греха подальше... Спустя годы узнал: многие из его случайных сотоварищей настолько далеко зашли в своих противоправных действиях, что пришлось им отбывать суровое наказание. (Как вот тут судить: обстоятельства ли уберегли парня от сомнительного окружения или другое что?).
А жизнь не стояла на месте, уготовила уже ему очередное испытание. Армией. Служил на подводных лодках. Пока в результате аварии не подорвалось сердце. Глубокое переохлаждение в воде сделало свое дело — в 25 лет выдали Анатолию Моисеенкову «белый билет». Чем, скажите, не оправдание для того, чтобы отдаться на произвол судьбы? Только ему стыдно казалось в расцвете молодости «выбивать» себе инвалидность. Подался, вопреки житейской логике, на деревообрабатывающий комбинат. Одновременно учился в вечерней школе, упрямо «накачивал» себя спортом. И — первый поворот судьбы, который, как будто, вынес на гребень жизни. Был признан молодым передовиком производства с вручением почетного знака и одновременно с направлением на учебу в совпартшколу. Втайне он, правда, о другом мечтал — побывать бы на первом Всемирном фестивале молодежи и студентов... (До ярких впечатлений всегда был охоч). Вместо этого маячила перед ним перспектива инструкторской работы. С, известным по тем временам, заметным положением, но и с известной же ответственностью - пропорционально времени смутных 50-х.
Работа эта и вывела Анатолия Федоровича на рыбацкую стезю. Курировал в Харьюском РК КПЭ партийные организации рыболовецких колхозов. Оставался еще инструктором и позднее, с переподчинением этих структур Калининскому РК... Внешне все складывалось перспективно: будни перемежались с приемами различных делегаций, а в роли экскурсовода он чувствовал себя вполне уверенно. Предстояла учеба в Высшей партийной школе в Москве, а там — не исключалось и повышение по службе. Моисеенков, однако, не стал искать для себя лучшей доли, нежели работа на флоте, пусть даже на самом гражданском, каким является флот рыбопромышленного объединения. Сыграла ли роль морская закалка в армии, постоянное ли безденежье, тяга к новым впечатлениям или все вместе взятое — так или иначе, подался Анатолий Федорович в первые помощники капитана.
В море ходил на самых различных судах. Был в его послужном списке даже 246-й, который давно уже, кажется, проржавел. Был и «Секстан», который Анатолий Федорович вместе с членами своего экипажа получал из новостроя — ныне и это судно уже в «ветеранах».
Чего искал в рыбацкой доле? Может, того же самоутверждения, какое движет многими моряками. Только самоутверждаться больше стремился не за счет рыбаков, а прежде всего — в собственных глазах. Если и отводилось во время рейса время на мероприятия воспитательного свойства, стремился ими не злоупотреблять — сводил их к минимуму. Как практик в партийной работе хорошо усвоил: никакие мероприятия «не сработают» так, как непосредственное общение с человеком. Тут, между прочим, имелась своя закавыка». Хоть в море, хоть па суше — что лучше всего сближает мужчин? Известное дело: беседа с сигаретой в руке, когда и другого можно выслушать и свою мысль сформулировать не торопясь, и не опасаясь, что тебя не дослушают. Моисеенков, увы, к такому «тактическому ходу» прибегнуть не мог — некурящий из необходимости беречь сердце. Есть у него другая «метода». Хочешь достичь с человеком взаимопонимания, дай понять ему самого себя (согласно русской пословице «как аукнется, так и откликнется»). Ну, а чем плотнее личные контакты, тем сильнее экипаж.
Последние рейсы в составе экипажа ПР «Саяны», что работал на Дальнем Востоке, и вслед за тем — на «Юлемисте» у Анатолия Федоровича не задались. Не по производственным показателям. Из-за таможенных конфликтов. Моисеенкова депремировали (не углядел-таки за моряками!), а он, давно уже привыкший к тому, что у нас «стрелочник виноват», никак не мог взять в толк: ну, ладно бы наказали за просчеты в работе с рядовым составом, но командиров ему ли воспитывать ?! И тем не менее...
Так что и в море симпатии и откровения тоже могут распространяться до известного предела. Надо только уметь найти грань между возможным и невозможным. Анатолий Федорович, как правило, умел-таки в деликатных ситуациях соблюсти известную дистанцию, сообразуясь с принципом: пойдешь хоть на маленькую сделку — потом по большому счету останешься у кого-то «на крючке». За все время работы в объединении только одним выговором и обзавелся, да и гот в иных обстоятельствах можно было бы зачесть за поощрение. Как-то в инпорту, чтобы не дожидаться водолазов для устранения намотки на винт взялся сам произвести эту несложную операцию. Знал ведь — в таких случаях нужна подстраховка, известны были и драматические исходы подобных «инициатив». Ну, так ведь он — моряк, знает что к чему. Не простаивать же экипажу по пустякам. Да и обошлось все. Одно плохо: выговора избежать не удалось.
Досадный этот случай недолго задержала память — след оставляло только то, что делало жизнь богаче, содержательнее. Сколько было промысловых рейсов — столько осталось и впечатлений. Кому сейчас из молодых доведется увидеть как луфарь идет на нерест? Или много ли еще моряков помнят зрелище, когда в уловы шла зеленовато-мраморная нототения? Кажется, только в Австралии не удалось побывать. А так — работал и на Дальнем Востоке, и Гибралтар видел — (мечту многих моряков) — все красоты... И с людьми небезынтересными доводилось много общаться — такими в его понимании предстают капитаны В. Котляр и А. Кожурин, В. Пикат и У. Мельников, X. Сильвере и В. Сахаров...
Сколько человек проходит через судьбу каждого моряка — нет, поди, такого социологического исследования, как никто не скажет, какой след оставляет в его жизни каждый, с кем довелось работать бок о бок. С подачи Моисеенкова, в какой-то мере, определилась «линия жизни" некоторых, по крайней мере, видных, что называется, в объединении работников. Принимал в партию (а затем и в ряды первых помощников капитана рекомендовал) работающего ныне помощником генерального директора объединения В. Буханевича и сегодняшнего заместителя секретаря парткома Б. Рудковского.
Видел толк в моряке — наставлял его, как мог, добивался, чтобы учился человек дальше. Главный аргумент был: хорошо, когда прижился на флоте, а на берег сойдешь — что умеешь? Много таких, на кого совет возымел действие. Вот уже и Николай Ганжа, недавний моторист, ходит в море третьим механиком...
В рыбаки Анатолий Федорович и сына определил. Не настаивал, но социальные преимущества (а равно и моральные потери) выложил как есть. Ходил сын в море поначалу на транспортах. "Удобное» место? Это обстоятельство и смущало (выходило: сын, вроде за счет отцова положения прижился?). На семейном совете постановили: пора свою судьбу самому же и обустраивать. Так и ушел Моисеенков-младший в рыболовецкий колхоз.
Еще чем судьба его не обделила? Надежным и добрым пристанищем всегда оставалась для него семья. Он и юбилей свой взялся справить не ради юбилея, а ради того, чтоб жене доставить удовольствие, оставить добрую память об этом дне. Получилось все наилучшим образом: Тимофей Синицкий и фильм заснял, и еще осталась пленка, чтоб доснять ее с сыном, когда тот вернется с промысла. Это — как раз в ноябрьские дни. Не раз и не два при встрече отец и сын Моисеенковы порадуются еще между собой: какие доблестные жены «достались» им. Не на том ли и жизнь стоит: когда в тылах надежность — тогда и на работе полный штиль? Анатолий Федорович к тому и вел разговор: благодарен за жизнь доброму окружению.

Л. СТИШЕНКО.

Фото. Р. ЭЙНА.

Наши юбиляры - 50

Сколько на Земле океанов? На планете, считают географы, четыре. Но если по авиационному счету, пять: небо — тоже океан. Пятый. Из этого, Пятого океана, и пришел в «Эстрыбпром» в 1976 году Владимир Викторович Кожевников.
... Среднюю школу он окончил в то время, когда в авиацию начали приходить такие воздушные корабли, как ставший уже почти что легендарным Ty-104, новые Ан'ы, Як'и. Наступала эра реактивных, турбовинтовых самолетов, с невиданными до этих пор скоростью, дальностью, высотой полетов, оснащенные новым радиоэлектронным навигационным оборудованием.
И неудивительно поэтому, что выпускник средней школы Владимир Кожевников выбрал для себя Криворожское авиационное училище, по специальности радио-электро-светооборудование самолетов. Немного позднее закончил Киевский авиационный институт гражданской авиации, вышел из него инженером по радиооборудованию аэропортов. Место работы — Таллиннский аэропорт.
Все эти годы работа — и на западе после окончания училища, и в Таллинне — шла успешно. Сомнений в правильности выбора не возникало. Ценили Владимира Викторовича и как эрудированного специалиста, и как доброго, отзывчивого товарища, у которого с сослуживцами устанавливались дружеские, уважительные отношения.
В это же время обнаружился у него и еще один интерес, вернее — призвание: увлекли идеологические дисциплины, работа с людьми. Совсем еще молодого коммуниста, чуть ли не на первом году вступления в члены КПСС, его избрали секретарем партийной организации.
Эта работа увлекла его не меньше, чем основная специальность. Недостаток опыта, а порой и политических знаний восполнялся настойчивостью, стремлением и здесь добиться успеха. Успеха-то, впрочем, Владимир Викторович добивался, но казалось ему — все же недостаточно, чего-то еще не знает, и долгие ночные бдения над книгами тоже казались недостаточными.
Но казалось это только ему самому. Как партийный организатор, пропагандист, он пользовался не меньшим успехом, чем как инженер. И потому вполне закономерен следующий шаг — Высшая партийная школа в Ленинграде. Прощался с друзьями-авиаторами ненадолго, а оказалось, что и навсегда.
В 1975—76 годах началось в рыбопромысловом флоте формирование нового корпуса первых помощников капитана. Требовались политически грамотные, образованные люди, имеющие опыт воспитательной работы, способные завоевать авторитет среди такого непростого контингента, как моряки. Вот так, по направлению, и пришел к нам Владимир Викторович Кожевников осваивать «четыре океана», новую для себя стихию, новые обязанности, новую рабочую среду — словом, все «от нуля».
Но «нуль» позабылся скоро, уже в первом рейсе на БМРТ — 253 «Март Саар». Доброжелательный характер, знания, умение найти общий язык с коллективом — все поставили на свои места.
И здесь Владимира Викторовича захлестнул еще один «океан» — океан новых проблем, вопросов, новых ситуаций, свойственных только морю. Но и этот «океан» он преодолел.
За время работы в "Эстрыбпроме» Владимир Викторович ходил в море почти на всех типах судов, работал первым помощником капитана в ремонтном подменном экипаже, заместителем секретаря парткома объединения. В настоящее время — начальник отдела работы с моряками загранплавания.
— Считаю, что партийному работнику нельзя находиться все время, точнее, длительное время, или только в море, или только на берегу. Время-то летит стремительно, меняются условия работы в море, возникают новые «береговые» проблемы. Вся жизнь наша, в особенности, сейчас, сама как океан: борются различные течения, захлестывает, одна за другой волны, и, чтобы держать руль в руках, не попасть под разгул стихии, надо быть в курсе всех вопросов и задач, и па берегу, а в море.
... С морем Владимир Викторович «прощаться" пока не думает.
— Обязательно выйду еще первым помощником, хочу знать не понаслышке, не только по отчетам, как живут и работают сейчас рыбаки в новых условиях.
... На днях Владимир Викторович Кожевников отмечает свой юбилей — 50 лет. Как оценить прожитые годы? Какие можно подвести итоги, хотя, в общем-то, итоги подводить рано: впереди еще много лет плодотворного труда, много интересного, необходимого, много возможностей быть полезным людям, обществу. Этого Владимиру Викторовичу искренне желают товарищи по морю и по берегу, и обязательно — доброго здоровья. Ну, и, конечно, личного счастья в семье, дружной и хорошей семье Кожевниковых которая занимает большое мести в его жизненных делах и успехах.
С днем 50-летия Вас, Владимир Викторович!

Н. МОЛЧАНЮК
Фото Р. ЭЙНА

Просто сказать, что занятия в системе партийной учебы на производственно-транспортном рефрижераторе «Аугуст Якобсон» идут хорошо, будет неполно. Они проводятся здесь на высоком идейном и методическом уровне. И об этом, прежде всего, заботится партийная организация.
Перед началом года партийной учебы на судне было проведено собрание коммунистов. Оно поручило партийному бюро укомплектовать школы, подобрать опытных пропагандистов.
В самое короткое время были сформированы четыре школы: одна средняя и три начальных. Среднюю возглавил Моисей Абрамович Мочкин, второй электромеханик, имеющий незаконченное высшее образование. Это опытный пропагандист член КПСС с 1940 года. Во главе других школ стали старший помощник капитана Олег Дмитриевич Яливец, второй механик Мартин Макарович Гревцев, первый помощник капитана Александр Дмитриевич Пегов. Они также имеют большой опыт пропагандистской работы.
На судне разумно составлен график проведения занятий. Слушатели каждой школы занимаются в отведенное время, в отведенном для этого помещении.
Очень интересно провел М. Мочкин занятия по Истории КПСС на тему «Борьба за создание марксистско-ленинской партии». По плану на эту тему отведено четыре лекционных и два семинарских часа. Лекция была хорошо подготовлена. Пропагандист привлек много дополнительного материала. Она сделалась емкой, запоминающейся. Не случайно на семинаре выступали почти все. Прекрасные знания показали Владимир Зайцев, Николай Андреев, Василий Соколов.
Для пропагандистов на «Аугусте Якобсоне» созданы нормальные условия для подготовки к занятиям. Достаточно сказать, что судовая библиотека насчитывает 1400 томов. Среди них — полное собрание произведений В. И. Ленина, Большая Советская энциклопедия, избранные произведения К. Маркса и Ф. Энгельса, Географическая энциклопедия, Историческая энциклопедия, большое количество литературы по истории КПСС, политической экономии, философии.
Большую работу по улучшению методики проведения занятий ведет А. Пегов. Он постоянно проверяет готовность пропагандистов к занятиям, советует, как лучше их провести, какой дополнительный материал и наглядные пособия следует использовать при подготовке и в ходе занятий. Серьезное отношение к занятиям в школах партийной учебы оказало большое влияние на идейно-политический рост членов экипажа «Аугуста Якобсона». Здесь высокая трудовая дисциплина, хорошие успехи в работе. Первый рейс завершен успешно.

А. КВАШНИН.

ПАРТИЙНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ В РЕЙСЕ

ИТАК, БМРТ-431 "Каскад» — в родном порту. Позади 180-суточный рейс. Работать пришлось в трех районах океана. В двух из них судно занималось промыслом, в последнем — поиском, на который ушла почти третья часть рейсового времени.
Что касается производственной деятельности, то в одном из районов промысла план по заморозке выполнен на 122,5 процента, а выпуск пищевой продукции составил 106,3 процента. Во втором случае сработали тоже неплохо: заморозка 108,6 процента, товарная — 117,7 процента. Направление рыбы-сырца на пищевые цели составило 83,5 процента,
Успех обеспечен дружной работой коллектива, трудовым настроем, который создали на судне командный состав и общественные организации. И прежде всего — партийная. Она насчитывала 21 коммуниста. Возглавил их рефмоторист Юрий Михайлович Егоров. Судовой комитет возглавил член КПСС старший механик К. Попов, совет наставников — старший помощник капитане В. Решетников, комсомольскую организацию — второй помощник капитана В. Сапожников, комиссией по контролю за качеством продукции руководил сам капитан-директор В. Еськов. Одним словом, все коммунисты были охвачены поручениями, находились на всех ключевых постах. На заседании партийного бюро было решено создать три партийные группы, которые возглавили: в первой комплексной бригаде — Б. Волков, во второй — А. Петрусь и в машинной команде — Л. Панащенко. Регулярно проводились партийные собрания, на которых коммунисты отчитывались о выполнении данных им поручений.
Экипаж видел в коммунистах пример в труде, в преодолении трудностей. А последних было немало. Так, из-за несвоевременной доставки топлива судно не смогло работать ночью, поэтому к рабочему дню готовились особенно тщательно и работали, как говорится, на пределе всех сил. Не было баз — учились, повышали свое профессиональное мастерство, экономические знания. С помощью совета наставников, в который входили старпом В. Решетников, В. Супрунович, К. Мурашов, В. Гаврилов и И. Горбачев, 20 членов экипажа повысили свою производственную квалификацию, зарекомендовали себя уже в этом рейсе умелыми специалистами.
Длительное время судно, находясь в отдаленном районе, не получало почты, всю информацию получали только по радио. Новости с Родины и из-за рубежа разъясняли лекторы и политинформаторы. С душой отнесся к своему партийному поручению и коммунист К. Попов, возглавивший судовой комитет. Он сумел подобрать дееспособный актив из членов профсоюза и направить его на развитие социалистического соревнования. Соревновался весь экипаж, шла напряженная борьба за звание лучших по профессии. По итогам рейса лучшей комплексной бригадой стала бригада, которую возглавили мастер обработки П. Политов и мастер добычи Д. Ченцов. Лучшей вахтой стала вахта второго механика К. Мурашова.
Насколько предметно работал судком, можно судить и по тому, что по всем специальностям были определены передовики. Так, лучшим закатчиком стал П. Кремнев, обработчиком — Б. Волков, лебедчиком — М. Степанов, добытчиком — А. Шевченко и т. д.
Труд многих передовых членов экипажа не раз отмечался в приказах капитана-директора. Среди них слесари А. Черкасов и И. Горбачев, матросы А. Петрусь и С. Лысенко, второй механик К. Мурашов, котельные машинисты Л. Мошкин и Я. Кабризон и другие. 12 передовиков труда занесены на судовую Доску почета.
Сейчас, когда подведены итоги рейса, экипаж «Каскада" настроен по-боевому, готов с такой же энергией трудиться, чтобы завоевать новые рубежи в социалистическом соревновании.

Н. ДВОРЕЦКИЙ.

Бюро парткома рассмотрело вопрос о ходе выполнения постановлений VII съезда Всесоюзного общества «Знание" и итогах лекционной работы в 1977 году в объединении «Эстрыбпром».
Организацией общества «Знание» объединения «Эстрыб-пром» проделана большая работа по пропаганде решений XXV съезда КПСС, пленума Центрального Комитета пар-тии, новой Конституции СССР, докладов и выступлений Генерального секретаря ЦК КПСС Председателя Президиума Верховного Совета СССР тов. Л. И. Брежнева.
Лекторы общества «Знание» регулярно читают лекции для экипажей судов, коллективов береговых подразделений. В 1977 году для работников ооъединения прочитано 3270 лекций на общеполитические и экономические темы, по вопросам пропаганды передового опыта, выполнения со циалистических обязательств и т. д. Хорошо проводят эту работу лекторские группы, которыми руководят первые помощники капитанов П. Чалов, М. Тойви, Б. Кудрявцев, Н. Ермолаев, Н. Шумилин, В. Львов, Н. Южаков и другие. Постоянно организуют чтение лекций для своих коллек тивов партийные организации холодильника, ОМТС, энергоцеха, нефтебазы, бухгалтерии, планового отдела.
Улучшилась координация лекционной пропаганды, проводимой лекторскими группами, кружками и школами системы политического и экономического образования тру дящихся. Правлением приняты меры по совершенствованию структуры организации общества «Знание». Созданы секция по работе с молодежью и группа по военно-патриотическому воспитанию и пропаганде знаний гражданской обороны.
Правление постоянно ведет работу по улучшению качества лекционной пропаганды, повышению идейно-политического уровня читаемых лекций. В этих целях регулярно два раза в месяц для лекторов проводятся инструктивно-методические семинары. Размножаются и рассылаются на суда и береговые предприятия лекции-разработки.
Вместе с тем, как было отмечено на бюро парткома, в проведении лекционной работы имеются существенные недостатки. Некоторые руководители и секретари парторганизаций береговых подразделений мало внимания уделяют лекционной пропаганде, лекторов приглашают от случая к случаю. Мало проводится лекций для экипажей судов во время их стоянки в порту и на ремонте.
Бюро парткома рекомендовало правлению организации общества «Знание» в соответствии с перспективным планом идеологической работы парткома принять дополнительные меры по улучшению лекционной пропаганды среди тружеников объединения. Бюро обязало также первичные партийные организации, первых помощников капитанов судов проанализировать работу лекторских групп, подвести итоги их деятельности на заседаниях партбюро или партийных собраниях, организовать проведение общественной аттестации лекторов.

(Наш корр.)

Сегодняшним интервью с первым помощником капитана транспортного рефрижератора «Бора» Н. М. Шпиневым мы открываем новую рубрику, под которой будут публиковаться материалы на темы партийно-политической работы в рейсе. Главная цель ее — рассказ о передовом опыте живой воспитательной работы с моряками, проблемах, делах и заботах комиссаров нашего флота, как уважительно называют рыбаки лучших политработников «Океана»...


— Вот какая нужда привела меня к вам, Николай Михайлович. Хотели мы недавно рассказать в «Рыбаке Эстонии» об экипаже одного из наших БМРТ, который вернулся с промысла с весьма неплохими производственными показателями. А рассказа-то и не получилось. Из-за того, что неладно обстояли на этом судне дела с трудовой дисциплиной. ЧП, правда, никаких не было, но много ли надо так называемых «мелочей», чтоб испортить, осложнить и без того нелегкую жизнь в долгом и трудном рейсе? Вот и вернулись люди с моря недовольные, раздраженные. Подчиненные — начальниками, и наоборот. Не то, чтобы внешне это проявлялось, но почувствовать можно было. По тому, скажем, что очень уж они скупились сказать доброе слово друг о друге, отмалчивались. Нехотя как-то говорили и о себе, и о товарищах, норовили поскорей отделаться от «назойливых» вопросов. Естественно, я спросил первого помощника, в чем дело, чем объяснить эти формальные, казенные отношения между моряками. Ответ: он, первый помощник, получил назначение на судно уже в день выхода, людей не знал, а они подобрались наспех, в рейс шли без желания, охоты, в течение всего промысла держались особняком, каждый по себе и все такое. И ничего-то их не сблизило? Ни общие трудности, ни общие радости — ведь были и хорошие уловы, и рыба хорошая, судя по итогам рейса? А что первый помощник сделал, чтобы сплотить людей, вселить в них... чувство сопричастности к делам и интересам друг друга? Оказалось, что он вообще не смог подготовиться к этому рейсу, и сказал об этом со всей откровенностью. И если я не называю здесь ни номера судна, ни имени первого помощника, то вы понимаете, в чем загвоздка...
— Оправдываешь первого помощника? Отчасти ты прав, особенно если это еще недостаточно опытный комиссар. И все-таки ему следовало быть поактивней в рейсе, который, тем паче, продолжается не месяц и не два. Это ж очевидно — не смог он установить неформальный, я бы сказал, контакт с людьми, с активом. Но он совершенно справедливо ссылается на свою неподготовленность к рейсу, видя в ней причину неудачи. Знаешь, не верю я тем первым помощникам, которые готовы идти куда угодно, с кем угодно и когда угодно. Без всякой подготовки, — мол, потом, на месте, разберусь и сделаю все, как надо. Как надо ли? Вот в чем вопрос.
— Знаю, Николай Михайлович, это ваше мнение и... установку. Сам служил под вашим началом на Краснознаменном Балтийском флоте, когда вы были заместителем начальника политотдела крупных соединений. Потому и обращаюсь к вам с вопросом, в чем же она заключается — подготовка первого помощника к рейсу? Тем более, что вы уже не один год плаваете в этой должности на судах «Океана». И опыта, и знаний вам, как говорится, не занимать. Так вот: испытываете ли вы лично необходимость заранее готовиться к предстоящему рейсу?
— Опыт, знания... На политработе я с 1944 года, это что касается опыта. Знания: училище. Военно-политическая академия, разные курсы, университет марксизма-ленинизма — само-собой. Но вот тебе самый последний пример. Готовлюсь сейчас идти в рейс на ТР «Бора». Только что, можно сказать, прибыл из отпуска, который у меня продолжался.., свыше пяти месяцев! Непорядок? Конечно, но не об этом сейчас речь. Речь о том, что продолжайся он у меня даже месяц-полтора, конечно же, я отстал бы от жизни за это время. Что имеется в виду? Дела в объединении: обстановка, план, задачи; события международной жизни, за которыми в отпуске следишь, я бы сказал, бегло, поверхностно; события внутри нашей страны, которая живет такой динамичной, стремительной жизнью — надо хорошенько, глубоко проштудировать основные документы партии и правительства, осмыслить огромный объем информации. Ведь там, в море, несмотря на современные средства связи, рыбаки вынуждены довольствоваться весьма и весьма скупой и сжатой информацией, которой явно не хватает, чтобы удовлетворить глубокие и разносторонние интересы, духовные запросы моряков, жадных до политики, знаний — это же замечательная черта наших людей. Как же бледно и жалко выглядит в их глазах первый помощник, политический работник, который не способен, не готов «дешифровать» тот или иной факт международной или внутренней жизни, извлеченный из короткой радиоинформации, то или иное событие. И как может первый помощник без глубокой подготовки квалифицированно руководить работой судовой секции общества «Знание», консультировать не-штатных лекторов, пропагандистов, агитаторов? С наскоку тут не пройдет, не будут тебя слушать моряки, разве что из вежливости посидят... Я уж не говорю об актуальности
повесток партийных, комсомольских собраний, где профанация особенно вредна и недопустима. Или вот — предварительное изучение маршрута предстоящего рейса. Сбор материала о портах, странах, где предстоит побывать нашему судну или мимо каких придется проходить. География, история, сегодняшний день. Культура, традиции — традиции борьбы за освобождение, это особенно касается Африки... Но это еще впереди, далеко. А вот еще рядом: острова Нарген, где приняли геройскую смерть революционные моряки с эсминцев «Спартак» и «Автроил»; Осмуссаар— непобежденный морской бастион и далекий форпост Ленинграда в 1941 году, героические защитники которого под командованием капитана Вержбицкого перекрыли гитлеровцам вход в Финский залип; Палдиски — место ссылки сподвижника Пугачева — Салавата Юлаева... Легендарный Ханко. Моонзунд: год 1917-й и год 1941-й. Вот что обидно: слабо, поверхностно знают наши молодые моряки революционные и боевые события, связанные с этими «географическими пунктами». Правда, в литературе они описаны чересчур уж бегло, но мы-то, политические работники ЭРПО "Океан", просто обязаны восполнить этот пробел. Где взять материал? А хотя бы в музее дважды Краснознаменного Балтийского флота. Но все ли наши первые помощники побывали там? То-то и оно...
— А студия звукозаписи?..
— Уместный вопрос. Собираясь в рейс, мы очень ревностно следим за тем, чтоб нас не обделили самыми интересными записями концертов и бесед. И должен сказать, что моряки довольны этими записями, особенно музыкальными. Одно существенное замечание: маловато бесед на наши внутренние темы — экономических обзоров, в частности, выступлений специалистов по научной организации труда, научно-техническому творчеству и т. п.
— И все-таки, Николай Михайлович, главный вопрос и главная трудность для первого помощника перед выходом в рейс — это кадры. Не секрет, что кое-кто очень пессимистически настроен в этом отношении: мол, в рейсе уже поздно воспитывать, если не сказать больше — переделывать иных людей, которые могут подвести весь экипаж. Вы понимаете, о каких именно речь.
Как не понять! Вон, с каких времен бытует поговорка о ложке дегтя ни бочке меда ... Правда, на транспортных судах кадровый вопрос решается легче, чем на промысловых. Здесь, по крайней мере, более или менее стабилизируется командный состав. Транспорт ному рефрижератору "Бора" особенно повезло в этом смысле: мы уже не первый год плаваем вместе - капитан директор Вячеслав Богданов, технолог Михаил Яковлевич Фадеев, старший механик Владимир Кузьмин, механики Олег Занделов, Виктор Медов, наш комсомольский "бог" Леонид Водопьянов и другие товарищи, которые являются главными носителями добрых традиций судна, ядром экипажа. Хуже с кадрами рядового состава - все еще велика текучесть, сменяемость экипажа.
Чтобы снизить ее, нужно, прежде всего, упорядочить систему отпусков и отгулов; я бы даже сказал — отработать эту систему, поскольку таковой пока вообще не существует. Начинать надо с планирования отпусков и твердо выдерживать график их. Ведь что значит допустить такое положение, когда люди по два, а то и три года не имеют отпусков? Усталость. Повышенная нервозность. Так называемые, негативные эмоции, соответствующее настроение... Но, пока суд да дело, отдел кадров бьется над этой - «отпускной» проблемой, нам, первым помощникам, с величайшим тщанием и терпеливостью надо присматриваться к людям, изучать их биографии, особенно если имеешь дело с новичками, характеристики (хотя, к сожалению, пишутся они шаблонно, по бюрократическому стереотипу, в чем, кстати, повинны и первые помощники...), но главное, конечно, тут личный контакт общение с человеком, и не разовое, формы ради, знакомство. Правда, я перешагиваю рамки нашей беседы — о подготовке к рейсу — но в чем главная ошибка, недоработка первого помощника, о котором ты начал? В том, что в текучке дел, обрушившихся на него в рейсе, он выпустил из рук главное звено — живую повседневную работу с людьми, не в целом, в масштабе всего экипажа, а с конкретными людьми. Тут без личного контакта не обойтись.
Но, возвращаясь к теме нашего разговора, должен сказать: конечно же, это непорядок, когда и капитан, и первый помощник в последний момент назначаются на новое судно и лишены возможности участвовать в формировании экипажа, подборе кадров. И уж никуда не годится, если первый помощник не готовится самым серьезным образом к предстоящему рейсу.
Ибо каждый очередной рейс на промысел, в море - всегда новый и поэтому всегда твой первый рейс. У кого притупилось, а то и пропало это чувство новизны, тому лучше всего подумать о смене профессии политработника-моряка.

Л. ФИРСОВ.